Насилие и секс в тантре.

Религиозные писания в какой-то степени явились аккумулятором и энциклопедиями человеческой мысли по поводу этих одновременно и привлекательных  и пугающих, но в любом случае будоражащих тем.  Попытки осмыслить, найти рациональное зерно,  вскрыть суть божественного замысла или роль энергий  или явлений насилия и эротизма в божественный игре  пронизывают литературу древнего времени.  Авторы прошлого, как и сегодня,  шли от полного отрицания  этих явлений, убегания и отказа замечать неприятные действия по отношению к себе и других людей по отношению друг к другу, до полной своей противоположности , а именно, к сакрализации,  обожествлению  и секса и насилия.  Между этими двумя крайностями естественно существуют множество вариаций интерпретаций, разъяснений места и роли этих явлений в жизни человека и всего мироздания.

В данной  публикации я буду касаться этих тем через призму разных западных исследователей и исключительно в контексте писаний Индии известных под названием тантра или агама.  Среди этих достаточно самостоятельных писаний религиозной  и духовной мысли и практики наблюдается великое разнообразие подходов. Разнообразие столь велико, что утверждения типа "в тантрах говорится..."  или " настоящая тантра  это..."  представляются мне  чрезмерным обобщением не соответствующим реальности, так как в рамках этой самой тантры  также  наблюдается великое множество мнений, интерпретаций, разъяснений и взглядов в зависимости от конкретной школа или направления, в зависимости от конкретного текста или группы текстов. Некоторые направления полностью лишены  всякого упоминания или разъяснений в отношении насилия и секса.  Эти темы просто  отсутствует в дискурсе и в ритуале некоторых направлений.  Таковыми во многом являются писания Шайва Сиддханты, в  особенности после 11 века, когда Агхорашива,  комментатор и систематизатор Агам,  предложил свои разъяснения, избегая любых, так сказать "нечистых" тем и устраняя из писаний так называемые "нечистые" ритуалы и практики.  Различение чистоты и нечистоты актуально для индийского дискурса в целом и в особенности характерно для   писаний высших слоев общества, так скажем социального духовенства, для браминов.  Часто, как только не браминское писание становилось более значимым для большой группы людей, для сообщества в целом и получало покровительство правителей и царей,  постепенно из него удалялись трансгрессивные элементы или вытеснялись на периферию в область скрытого и умалчиваемого.  Справедливо сказать, что эта тематика в любом случае относилась к трансгрессивной, маргинальной области,  и постоянно встречала сопротивление со стороны официального духовенства.  Лишь только в отдельных местах,  таких как храм Камакхьи в Ассаме или храмы посвященные устрашающим формам Шакти в Непале, сохранились до сих пор ритуалы, включающие жертвоприношения животных. О существовании ритуалов, подразумевающих сексуальную практику вообще трудно что то сказать . Если она вообще и существует, то тайно.   Общей тенденцией скорее всего было то, что эта тематика чаще переносилась на уровень символического воспроизведения в ритуале, на внутренние медитативные процессы, если же не устранялась совсем. 


Большинство изучающих тантру сегодня пожалуй согласятся, что термин "тантра" или "тантризм"  не являются единственно монолитной, четко очерченной категорией.  Скорее этот термин невероятно запутанный, который относятся к целому ряду разнообразных эзотерических концепции и практик встречающихся по всей Южной, Средней и Восточной Азии  начиная с шестого или даже четвертого века до сегодняшних дней.  Под это понятие попадают очень разнообразные тексты, традиции и ритуальные практики распространенные в индуизме, буддизме и джайнизме,  практикуемые в Индии, Китае, Японии и других частях  Южной Азии.  Под этот термин подпадают целый ряд школ и направлений таких как Панчаратра, Сахаджья, Пашупата, Капалика, Каула, Крама, Трика, Шакта, Натха сиддха, Шривидья, Пашчимамная.  Как говорит Андрэ Паду, и многие с ним соглашаются, что тантризм как некий единый "изм"  является достаточно недавним изобретением,  и прежде всего это творение ученых ориенталистов  и хинду реформистов  которые  писали в девятнадцатом столетии. Дуглас Брукс вообще предлагает рассматривать традиции по линии передач от учителя к ученику, и не обобщать их в единую монолитную систему. Можно говорить о течениях, школах, тенденциях, направлениях, а лучше всего о линиях передач нежели о некой единой "тантре". 

Сами индийцы часто путаются и дают очень разнообразные определения термину тантра.  Например Хуг Урбан  в своем исследовании пытался брать интервью у  представителей различных духовных направления которые ему встретились в районе храма Камакхья  в Ассаме.  Он получил приблизительно такие ответы: " тантра - это по сути  Сила звука, вибрации и резонанса которые мы используем для поклонения богине",  Однако тут же подошел другой священнослужитель утверждая, что "нет нет это не совсем тантра.  Тантра происходит от слов тан и ман  Что означает тело и ум.  Таким образом, тантра - это единство ума и тела."  Другой же священнослужитель, который не относил себя к тантрической традиции,  стал утверждать что они оба не правы и что тантра это очень низкое, грязное и недостойное (кхараб , ашуддха) учение.  Оно состоит из каких то  фальшивых ритуалов, невнятных бормотаний и  странных телодвижений направленных на удовлетворение жадности, похоти и злобы." Урбан  продемонстрировал, что даже на одном пятачке три различных священнослужителя имеют достаточно разные представления о тантре.  Если еще два первых мнения можно было бы рассмотреть как взаимодополняющие, то последнее мнение, не менее распространённое, прямо противоположно предыдущим двум. (Хугх Урбан, 2009). 

Однако, в Америке и Европе в 20 веке значение слова тантра воспринимается намного более прямолинейно.  Если мы посмотрим книги, содержащие в названии слово тантра, мы обнаружим множество популярных книг которые определяют тантру однозначно как сексуальную практику.  Выражение "тантрический секс" стало расхожим клише.  Особенно рекламировались  в Америке глубоко индивидуалистические  практики очень хорошего, качественного секса в рамках обычной жизни среднестатистического американца.  Как так оказалось, что запутанное клубок учений свели до одного понятия сексуального удовольствия, сложно сказать, частенько винят в этом Ошо Раджниша,  но не это является темой нашего исследования.  В данном контексте единственное, что хочется сказать это то, что ноги у такой ассоциации тантра=секс видимо растут именно из популярного движения в Америке в 20 веке.  В индийской традиции скорее распространено другое клише: это клише о черной магии направленной на достижение исключительно мирских результатов, не гнушаясь убийств,  навлечения болезней и соблазнения женщин против их воли путем медитативных и ритуальных манипуляций. 
Какова же реальная доля сексуальных практик отдельно взятых тантрических школ, в какой форме они преподносятся и какую роль играют - следует еще внимательно разобраться. Тоже самое касается и ритуального насилия.

Существует достаточно общее представление в Шайва традициях о том, что мир является некой целостностью, единством и о том, что мироздание иерархично и строится вдоль вертикали от бога к проявленному миру, от тонкого к грубому, от цельного к раздробленному, от безграничного к ограниченному, от свободного к связанному. Любое медитативное и ритуальное действие направлено на то, чтобы человек смог продвинуться снизу вверх по этой вертикали. Если насилие и секс привлекаются в практику, то они тоже имеют такую же цель. И насилие и секс - это процессы, действия, которые влияют на эту самую целостность и иерархию, процессы происходящие на разных уровнях вселенной и процессы продвижения между этими уровнями либо объединяя уровни целостность либо разъединяя целостность на дробные части. Когда насилие и секс появляются в контексте религиозной практики, то они призваны служить религиозной цели, в случае с Шайва традициями - целям достижения освобождения от пут рождения и смерти. Эти процессы как бы направлены на восстановление единства путем уничтожения границ, границ между объектами и границ между субъектами, разделенными на индивидуумы материей и полом. Дэвид Шульман, исследователь тантрических традиций юга Индии, в основном Тамил Наду, обобщает воздействия насилия и секса на  целостность и иерархию мироздания примерно так: "Насилие обычно начинается по отношению к застывшим/окаменевшим, ощутимым органами восприятия форм раздираемых  так, что уничтожается не только их уникальная форма, но и само их существование. Насилие разрушает форму, тем самым атакуя существующие промежутки, барьеры и границы  оказавшиеся  внутри единого бога. Насилие включает жертвоприношение , направленное от самых низких до самых высоких уровней  мироздания, стремясь к трансцендентности и большей целостности закрывает или сужает прорехи в космосе. ... Однако насилие редко, если вообще когда либо,  способно совершить объединение всех частей в единую целостность. Целостность не происходит все равно, потому что с самого начала насилие - это нападение извне, атака на форму, атака извне, попытка разрушить границы разделяющие отдельные формы. Насилие исходит из того , что сначала признает границы и отделенность, оно изначально видит только разницу, и не видит целостности и потому атакует только внешнюю форму. Поскольку насилие - это внешнее воздействие и имеет характер процесса,  оно обычно не касается результатов своего воздействия, не проникает за пределы грубой формы, всегда оставляя  часть,  хоть и маленькую, которая становится основой  для нового разделения. Насилие похоже не способно изменить закон и суть, оно способно только уничтожить временно форму-носитель этих законов и смыслов, уничтожить временно, ибо они возродятся снова. Поэтому война между богами и асурами по сути своей бесконечна. 

Второй процесс, ведущий к холизму/целостности - это эротизм, объединение полов, которые были разъединены, стали внешними друг для друга и застыли в своих отдельных формах. Язык эротики широко используется эзотериками разных направлений для описания мира, космогонии, космографии и путей эмансипации. И не случайно. Эротизм - это история взаимодействия двух принципов и появление нового принципа. Сексуальные действия оказываются достаточно универсальными, чтобы быть перенесенными с жизни людей на глобальные процессы в мироздании. А ценность эротизма для эмансипации духа в том, что эротизм  стремиться к цельности , стремится соединить , сплавить внешнее с внутренним. В Шайва космологии, однако, целостность и единство редко достижимо во всей полноте по той же самой причине, что и насилие. Эротизм требует внешней силы, внешнего объекта, отделенного границами между разными живыми существами, между полами. Начиная движение извне, продираясь сквозь существующие границы, эротизм так и не разрушает их полностью. Обратите внимание, что ни один потомок/ ребенок пары Шива и Парвати не появился на свет в результате их сексуального союза. 
Все появились либо от одного партнера либо от другого. Ганешу сделала Парвати из себя одной, а семя Шивы породило Муругана не попадая в лоно Парвати. Вот такая вот особенность Шайва мифологии  может и указывает на неспособность эротизма и секса полностью и окончательно разрушить границы и привести к окончательному единству. "

Вот  так вот насилие и эротизм Шульман определил как силы внешние, приходящие извне и направленные на внешнее, хотя и мотивированные внутренним стремлением к единству, но никогда не достигающие своей цели.  Тем не менее то в одном, то в другом тексте появляются ритуалы включающие в себя оба процесса. Тем не менее именно об этих процессах существует множество мифологических, эпических сюжетов, а западные исследователи, особенно религиоведов, все еще очарованы этой тематикой и  продолжают искать объяснения, кто-то строго придерживаясь источников, текстов, памятных надписей, изображений и других объектов культуры, а кто то грешит  небрежным отношением к источникам и занимается фантазированием на эти темы, интерпретацией и манипуляцией, в лучшем случае, герменевтикой. К таковым относят Мирче Элиаде, Дэвид Кинсли,  и даже скандального французского писателя  Джорджа Байтла, которые стали популярны и внесли значительный вклад в формирование позитивного образа Шайва культуры и ее трансгрессивных элементов в последние десятилетия.  Их популяризация трансгрессивных культов и доктрин отличается от  популярности Кашмирского Шайвизма, где все трансгрессивные элементы были очищены и интерпретированы в духе интеллектуального познания, философского подхода как исключительно аспекты жизни сознания. Уникальность идей религиоведов, изучающих ранние Шайва традиции иногда может указывать на реальный дух и понимание этих традиций, хотя обращаться с их работами лучше крайне осторожно и соотносить их выводы с фактами из научного мира филологов и археологов.  В любом случае различные методики и методологии применяемые учеными из разных областей знания, позволяющие объяснить множество религиозных феноменов, добавляют плюраллизма и широту подходов в понимании религиозных феноменов. 

Например Джордж Батайл во многом противоречит предыдущим идеям  о практиках знаменитого своей трансгрессивностью культа Капаликов, в частности идеям Элиаде Мирче.  Батайл оспаривает, что Капалики, одно из наиболее представительных и ранних направлений, просто старались отгородиться , исчезнуть из мира обыденной жизни и смерти , стремясь преодолеть двойственность чистоты-нечистоты и достичь состояния полной непривязанности к мирскому суровыми аскетическими практиками. По мнению Байтла они скорее наоборот настойчиво заигрывали с вовлекались в опасные , трансгрессивные силы не отстраняясь полностью из общества, а стремились  преодолеть разрыв между табу и трансгрессивностью, между тем, что  считалось нормальным для социума и тем, что отвергалось социумом, с целью обрести там, в междумирье, неведомые силы и могущества  где-то между двумя полярностями, и так достичь освобождения,  одновременно поддерживая и отвергай установленные границы. 

Естественно существуют определённые трудности в исследовании таких религиозных направлений как Капалики из-за недостаточности литературных источников, отсутствия писаний самих Капаликов. Свидетельства об их мировоззрении доступны из исследований Алексиса Сандерсона и Марка Дичковского и других исследователей небезызвестной Джаядратхаямалы, докторские по Брахмаямале Хатлея и Кисса, работы Юдит Тёрцёк, издание Нишвасататтвасамхиты Домиником Гуделом. Однако эти свидетельства не обязательно дают полную картину о трансгрессивный взглядах и ритуалах Капаликов.  Вопрос  все ещё остается открытым: действительно ли Капалики  практиковали убийство человека и сексуальные ритуалы? Самые скандальные и кровожадные картинки образа Капалика скорее возникали в эпосе и поэзии, из литературы скорее противников и оппонентов Капаликов. В любом случае существование таких свидетельств тоже интересно и достойно внимания, так как говорит о популярности образа Капалик, о страхе перед ним и об особом отношении в обществе раннего средневековья к этой секте. Лоренцен, Элиаде и Бартхакурай считают, что свидетельств всё-таки достаточно для того чтобы говорить что трансгрессивные практики имели место быть и практиковались буквально. 

"Благословение проявляются через сексуальное единство как истинный образ Бхайравы. Достижения этого благословения в момент смерти есть освобождение (мокша). Сие есть непреложная истина." (Мадхава. Санкхьядигвиджая, (v.28))

Мифологически Капалики возводят свое происхождение к  истории о том как Шива стал Капалином, отрубив голову непокорному Брахме. Венди Динигер, рассуждая о значении этого мифа, обращает наше внимание на то, что его  стоит понимать в контексте целого ряда рассказов о Шиве и его деяниях таких как нарушение общепринятых правил и порядков, обезглавливание и кастрация. Рудра - Шива с самых ранних текстах является Богом наказывающим, который нарушает законы общества и ритуала, нарушает существующий космический порядок проявив невероятно мощные разрушительные силы для того, чтобы восстановить правильный порядок и закон с необходимыми поправками. Где существует порядок, правила и закон, там всегда будет нечто вытеснено за пределы порядка, будет нарушение закона и последующее восстановление порядка уже в какой то новой конфигурации. В Брахманах например, бог творец Праджапати совершает инцест со своей дочерью для того, чтобы появились все живые существа. Казалось бы, что нет тут беззакония так как Праджапати просто не имел выбора с кем из женщин зачать мироздание, не было никого кроме самого Праджапати и он не мог найти другую женщину кроме как породить ее из себя, то есть создать женщину он мог только как свою дочь. Однако, такое творение через инцест хоть и являлось единственно возможным, все равно было нечистым, беззаконным, неправильным. Рудра пришел для того чтобы наказать Праджапати, наказать насилием. Шива отрубает ему голову. Когда голова была отрублена, она вознеслась на небо в виде созвездия Антилопы. То есть восстановилась и стала жить в новом порядке. По некоторой версиям в момент когда Шива отрубали  Праджапати голову, Праджапати уронил свое семя которое превратилось в огненную разрушительную силу которая вышибала глаза и зубы  всех кто попадался на ее пути. В другом мифе говорится что боги не пригласили дикого Рудру на ритуал жертвоприношения, что нарушило правильный порядок проведения ритуала. Поэтому Рудра обезглавил жертвенное животное - опять-таки, проявления опасного насилия как наказание -  и таким образом он восстановил правильный порядок  и получил свою долю жертвоприношения.  История о Дакше объединяет оба этих мифа: и обезглавливание и инцест (есть свидетельства об инцестных склонностях Дакши, возжелавшего свою дочь Сати) ради того, чтобы получить свою долю в жертвоприношении. Потом голова Дакши была восстановлена, но в новом виде, не оригинальная голова, а голова козла. Вкратце Рудра в мифологии - это  такой Бог который  нарушает уже установленный порядок и готов к невероятному насилию и кровопролитию для того, чтобы восстановить правильный порядок, это такой Бог который исправляет ошибки, устраивает эдакое космическое потрясение и меняет структуру мироздания.   Как считает Дж. С. Хистерман, браминские жертвоприношения  были направлены на другое, на то чтобы создать замкнутый мир порядка и чистоты, изолированный гармоничный микрокосмос основанный на строгих правилах и ритуальных предписаниях,  чистый и безопасный мир где зарождается Новая жизнь и восстанавливается изначальная чистота.  Однако в самом сердце этого жертвоприношение лежит проблема существование насилия и убегания от нечистоты  убийства человека и животных.  Мифы связанные с вмешательством Рудры и их сюжеты, их сценарий аналогичны и служат как напоминание о том, что насилие абсолютно неизбежно и лежит в самой основе, самом сердце любого ритуала, и насилие придет еще в большем интенсивном виде, если его не принять в существующий порядок.  Любая попытка подавить или проигнорировать насилие -  то есть не пригласить ужасного Рудру к участию -  может привести к еще большему, во сто крат более разрушительному насилию.  На протяжении всей истории индийского ритуала браминские традиции старались рациональным образом исключить из ритуала население и кровопролитие, постепенно заменяя его на символическое исполнение жертвоприношения и иногда полностью исключая кровопролитие из ритуала. Однако, как считает Дэвид Шульман, страх бесконтрольного насилия преследовал индийских ритуалистов на протяжении всей истории и порождал все новые и новые триллерообразные, даже можно сказать "хорро сторис",  мифологические истории, демонстрируя разные способы включить его в ритуал и религиозную практику и как то объяснить место насилия в космическом порядке. 

Аналогичный парадокс чистоты и нечистоты, порядка и трансгрессии, возникает  и в области сексуальности в нескольких мифах, касающихся линги Шивы. Индийцы осознавали символическую связь между гениталиями и головой, как и между обезглавливанием и кастрацией.  Индийские йоги, и не только индийские, занимались практиками сублимации сексуальной энергии путем втягивания своего семени внутрь и как бы перенаправляя его вовнутрь и вверх к голове, где оно вырывается как поток чистой энергии из макушки головы, на что символически указывает пучок спутанных волос на макушке головы. (см. таблицу 2) Сексуальным символом также являются и иконографическое изображение богини  держащей в руках отрубленную голову и фалообразный меч. Шульман заметил , что мифы Шайва о жертвоприношении возможно послужили основой для мифов о любви и свадьбе в более традиционной классической литературе: в этих случаях опасность необузданного насилия и последующего обезглавливания заменяется на опасность необузданной сексуальности  с последующей кастрацией / обезглавливанием.

Таблица 1
Структурный анализ мифов обезглавливания и кастрации.

Миф	Начальая трансгрессия (инцест, невправельно исполненное жертвоприношение, неправильное творение)	Трансгрессивное наказание (обезглавливание, кастрация)	Проявление насилия (огненное семя и т.д.)	Восстановление порядка (восстановение головы/пениса)
Творение Праджапати *1	Праджапати совершает инцест с дочерью, чтобы появились асе вещи и существа	Рудра убивает Праджапати	(Праджапати расплескивает огненное семя, выжигающее глаза и зубы)*2	Голова Праджапати становится созвездием Голова Антилопы.
Рудра и жертво-приношение *3	Боги не включили Рудру в жертво- приношение	Рудра обезглавливает жертвенное животное	Жертвопри-ношение разрушено	Восстановление головы жертвенного животного: Рудра обретает долю в жертвопри- ношении
Жертво-приношение Дакши *4	Дакша не пригласил Шиву на жертво-приношение: у Дакши была склонность к инцесту	Шива обезглавливает Дакшу	Шива разрушил жертво-приношение (капля его пота становится воплощением разрушения) *5 (Дакша проклинает Шиву быть нечистым и разрушительным, внекастовым богом еретиков (т.е. Капаликов)) *6	Восстановление головы Дакши – Шива дал ему козлиную голову. Шива получает долю в жертво-приношения
Обезглавли-вание Брахмы *7	(Брахмы совершает инцест с дочерью *8	Шива отсекает пятую голову Брахму	Шива бродит по земле с черепом брахмы как нищий с чашей для подаяния	Череп отваливается по достижении священного место
Шива испытывает аскетов в лесу *9	Святые стали гордиться своим аскетизмом	Шива появляется в лесу голым, соблазняет жен аскетов: они кастрируют Шиву	Линга (пенис) становится разрушительной силой и как результат, во вселенной исчезает сила пложородия и жизненные силы	Линга становится объектом поклонения, порядок восстановлет
Само-оскопление Шивы *10	Боги, Брахма и Вишну, создали мир без участия Шивы (неправильное сотворение), хотя Шива обладает более мощными силами творения	Шива отбрасывает свой линга: творящий тапас становится деструктивным тапасом	Линга становится ужасающим, нестерпимо сияющим, огненным столбом. Этот огонь способен уничтожить все мироздание	Боги поклоняются линге: разрушительный тапас становится опять творящим

*1Śatapatha Brāhmaṇa, 2.2.2.8–9.
*2 Śatapatha Brāhmaṇa, 1.7.4.1–8.
*3 Gopatha Brāhmaṇa, 2.1.2; Aitareya Brāhmaṇa, 3.34.3.
*4 cf. Varāha Purāṇa, 33.4–15; Mahābhārata, 12.274–58; O’Flaherty, The Origins of Evil, p. 276.
*5 Mahābhārata, 12.274–59; O’Flaherty, The Origins of Evil, p. 162.
*6 BrahmāPurāṇa, 2.13.70–3; O’Flaherty, The Origins of Evil, p. 278f.
*7 cf. Vāmana Purāṇa; 2.20–37; Kūrma Purāṇa, 1.25.64–95.
*8 Śiva Purāṇa, Jñānasaṁhitā 49.65–80; cf. O’Flaherty, Śiva, the Erotic Ascetic pp. 126V.
*9 Brāhmaṇḍa Purāṇa, 1.2.27.1–123.
*10 Śiva Purāṇa; Dharmasaṁhita ¯, 49.23–86.


Таблицв 2
Соответствия между головой, фалосом и видами практиков

Группа	Роль семени (сексуальная энергия)	Голова/ прическа	Процесс	Пол
Хинду йоги	Сублимированное семя становится Сомой.	Спутанные волосы закрученные в пучок на макушки	Сублимация  с перенаправлением семени вверх к голове	Андроген (с мужской доминантой)
Буддисткие монахи *1	Без семени	Обритая голова	Символическая кастрация *2	Средний
Хиджры	Без семени	Женские прически	Физическая кастрация	Андроген (с женской доминантой)
Капалики	Увеличение количества семени , выбрасываемого во время ритуала	Череп – основной символ.	Обезглавливание	Супер мужчина

* 1 О различиях в отношении к сексуальности Хинду и Будиистких аскутов, символически выражающихся в пучке спутанных волос у Хинду и обритой голове Буддистов смотри  Obeyesekere, Medusa’s Hair, pp. 38ff.

*2 Obeyesekere, Medusa’s Hair, pp. 38ff.

 Более четко структурные параллели между мифами о жестокости Шивы и его сексуальными трансгрессиями а также между обезглавливанием и кастрацией (таблица 1) видно в истории о том как Шива явился Риши в лесу чтобы умерить их высокомерие и гордость за свои аскезы. Шива соблазнил их жен чтобы преподать Риши урок , то есть опять сам нарушил закон для того чтобы восстановить его снова на новом уровне. В ответ Риши использовали свои йогические силы и кастрировали Шиву и его лингам упал на землю. Все мироздание погрузилось во тьму лишившись всех жизненных сил. Но только когда это не помогло, так как Шива мог восстановить утерянный лингам, и Риши вынуждены были признать могущество Шивалинги и поклониться ему, только тогда космический порядок был вновь восстановлен, но с нововведением - отныне лингам становится объектом почитания. Нечто подобное происходит и в мифе о явлении линги в образе колонны света/силы/энергии. Когда боги Брахма и Вишну создали мир без участия Шивы (то есть совершили ошибочный акт творения) Шива как бы самокастрировался, явился в образе линги отдельно от тела, чья творящая сила стала вдруг силой разрушения, столбом света и огня без начала и конца способным поглотить все мироздание, и нарушил мир созданный без Шивы. Только когда Вишну и Брахма не смогли ни уничтожить лингу, ни найти его начала и конца, они признали его право в мироздании и мир был восстановлен, когда Шивалингам стал объектом почитания. 

Итак, во всех мифах обезглавливания и кастрации наблюдается единая структура: (1) правильный порядок нарушен (2) Шива появляется и нарушает порядок еще сильнее (3) Появляется ужасно разрушительная сила (иногда персонифицированная как отдельная манифестация Шивы - Вирабхадра в истории про Дакшу или Бхайрава-Капалин в истории про обезглавливание Брахмы ) (4) утерянные голова или пенис восстанавливаются и космический порядок с поправками снова приходит на свое место. 

В связи с этими мифами стоит сказать о важной их составляющей, о Шиве и его Имени как Вастоспати - Господин остатков/отбросов, который не вписывается в ритуалы браминов принятые в социуме.  Тема отбросов в Индии в целом очень неоднозначная тема: отбросы человеческого тела такие как волосы, ногти, экскременты. семя и менструальная кровь, слюна, пот, кусочки кожи и т.д. это то, что нарушает чистоту идеального мира браминов, загрязняет ритуальное пространство. Отбросы нарушают и идеальный социальный порядок и потому рассматриваются как опасные.   От них нужно избавляться вне пространства ритуала - сжечь отдельно или выбросить в очищающую воду, или передать для последующего уничтожения неприкасаемым, так называемым "отбросам общества".  Неприкасаемые, таким образом, становятся необходимым элементом общества для того, чтобы сохранить чистоту браминского чистого сообщества.  (См. (Shulman, ‘The Enemy within: Idealism and Dissent in South Indian Hinduism’, in Orthodoxy, Heterodoxy and Dissent in India. S. N. Eisenstadt and D. Shulman (eds), Berlin, 1984, p. 17.)

С другой стороны, в ведическом жертвоприношении остатки считаются не только загрязняющими и опасными, но и важными, чуть ли не самой важной частью жертвоприношения: символическое "семя" , которое станет потом основой для зарождения нового жертвоприношения. В Атхарваведе остатки называют "основой мироздания", "сущностью атмана". (См. Атхарваведа, XI.9; Шульман, "Тамильские храмовые мифы" стр. 120. В пуранах остатки также имеют космическое измерение отождествляясь со змеем Шешей, тем, что осталось от Великого жертвоприношения в конце юги, космического цикла. )

Для нас важным является то, что остатки жертвоприношения предназначаются именно Рудре и ассоциируются с ним разными способами. Он получает свою долю в жертвоприношении когда врывается и обезглавливает жертвенное животное, делая его нечистым для запланированного  подношения без участия Рудры. Даже рана нанесенная Шивой Праджапати ассоциируется с получением доли в жертвоприношении, как в случае обычного ритуала, когда жрец наносит рану на теле жертвенного животного. В другом тексте Рудра как Вастоспати рождается из отбросов, из разрушительного семени Праджапати, когда его наказывал Шива. (Айтрея Брахмана, 3.33–4; Саутапатха Брахмана, 1.7.4.9; см. также. Шойер, стр. 40.  В некоторых текстах самого Рудру называют Васту, тем, что осталось: "Ассоциация Рудры с Васту весьма близка. Само по себе Васту, священное вещество...и что бы не осталось - это принадлежит Рудре.." (Крамриш, стр. 61-2))

Здесь в мифах  открывается глобальное понимание нечистоты, всяких вредных и опасных сил как остатков от изначального творения. Как если бы шла большая стройка, а вокруг оставались бы обломки кирпичей и куски арматуры, которые могут упасть и убить кого нибудь, если от них не избавиться. Ассоциацию об остатках, как от отбросах творения укрепляет и образ Шивы окруженного страшными и опасными ганами. Спутников Шивы, разных рудр, пишачей, бхутов, ракшасов и т.д. возможно тоже можно проассоциировать с "отбросами" вселенского порядка. Так видимо Ганеша, сын Шивы и один из предводителей ганов как раз таки  был создан из остатков, нечистот, отбросов тела Парвати. 

 Дэвид Шульман считает, что единая концепция о Васту как об отбросах и остатках появляется в историях о Шиве, обезглавливании и кастрации. И голова и пенис также могущественны и опасно разрушительны, они загрязняют и ритуальное пространство и чистое общество. (О связи остатков и отрубленной головы смотри Шульман "Тамильские храмовые мифы" стр. 99 сноска 115; Хильтебайтель "Культ Драупади" том 2, стр. 149. О линге как об "остатке " см. Шульман, стр. 118) 

Шива,  как бог отрубленных голов, кастрированных пенисов, ритуальных остатков, просто стремиться выплеснуться за край чистого пространства и общества, выскочить за рамки упорядоченного мира. "Зло" смерти и "грязь" насилия похоже становятся неизбежными и даже необходимыми для существования мироздания, для его целостного восприятия. Васту, священная часть предназначенная для Рудры, дает начало новой жизни заступающей на место смерти. 

Все упомянутые здесь мифы имеют значение для Капаликов. Именно Капалики видимо буквально, а не символически,  подражали именно такому Шиве. Некоторые тексты говорят о том, что преступление обезглавливания Брахмы было совершено специально, чтобы появился путь Капаликов, путь исполнения строгих аскез в наказание за преступление, Махаврата. Как и сам Шива, Капалики были хозяевами остатков и отбросов, и в их обязанности входило  избавление от отбросов, очищение кремационных площадок - остатков кремации,  очищение уборных - остатков еды, ритуальное употребление менструальной крови и спермы - остатков после секса . В кастовом обществе они относились к неприкасаемым, то есть к "отбросам общества". 

Вот так вот секс и насилие стали ассоциироваться прежде всего с направлением Капаликов, с сутью их практики. Именно им приписывают совершение человеческих жертвоприношений, особенно путем обезглавливания, и именно им приписывают совершение сексуальных практик с менструирующими падшими женщинами. 

Такие мыслители идеалисты как Хегель старались "причесать/приручить" крайнюю маргинальность и трансгрессивность подобных направлений в единой философской системе, рационально оправдать трансгрессивные формы поведения, а антропологи как Маусс - представить их как часть единого, гармонично существующего общества.    А вот для Батаилле такие направления никогда не могли вписаться в мир рациональности и гармонии, мир взаимовыгодного обмена и мирного сосуществования. Капалики - это всегда вызов, всегда человек без головы от которого неизвестно чего ждать. Это сакрализованные преступления, оргии и сумасшествие. Это всегда - нарушение общественных табу, это немотивированные рационально убийства и секс без границ за которым не следует рождения. По сути - это рождение монстра. Для Батаилле в таких практиках нет никакой осознанности, ясности и знания - это чистое иррациональное буйство, вечное противостояние разуму и логике, взрывная свобода, которая не ведет к свободе, а напротив - к строгому наказанию и жесткому ограничению, к лечению от безумства строжайшей аскезой.  Для идеалиста Хегеля кастрация - это символ сублимации сексуальных и телесных позывов и трансформация их в нечто утонченное и высоко-духовное. А для Батаилле - это апогей насилия и секса, крайняя степень трансгрессии, за которой следует неизбежное суровое наказание - аскеза. Батаилле отождествляет отрубленные головы и пенис с васту, остатками, которые сами по себе представляют проблему - могучие деструктивные силы, которые неизвестно куда девать. Они так и остаются по самой своей природе невписывающимися ни в одну упорядоченную рациональную структуру - ни в мироздании , ни в обществе, ни в самом человеке. Они просто есть и они вечно мешаются под ногами, от них нужно постоянно избавляться. Идеалисты мечтают их как то "потребить", приспособить и встроить эти остатки в целостное мировоззрение. А Батаилле утверждает, что ничего не выйдет, они так и будут вылезать из всех щелей и не встроятся ни в одну систему. Это, так сказать, парадоксальная природа мироздания, которая упорядочивая в одном месте, неизбежно порождает хаос, грязь и неразбериху на окраинах порядка, исправляет ошибки и вновь создает новые останки. 

Я не хочу конечно же свести практику Капаликов к пониманию  Батаилле , но всего лишь указать, что Батаилле имел основания так акцентировать значение понятия остатков в ритуале и в жизни. Для Батаилле , а возможно и для самих Капаликов, существовала проблема остатков. Если Шива МОГ восстановить мировой порядок и прирастить голову или пенис обратно, то человек-практик явно не мог повторить восстановление порядка и сделать остатки частью чистой системы, но видимо стремился, по крайней мере Капалики надеялись стать столь же могучими как Шива путем исполнения суровых аскез. История о Капаликах - это не только история о шокирующем насилии и разнузданном сексе, это прежде всего история об исполнении великого обета, Махаврата, о сложных аскезах. Мне так кажется, что к Капаликам применимо то, что говорил Дуглас Брукс в отношении аналогичных Тамильских направлениях. А именно то, что любая трасгрессия должна была свершаться исключительно в ритуальном контексте. Только там, в ритуале, дозволялось проявить нечто поистине ужасное и развратное. А вот в оставшееся время жизни исполнялись многочисленные очистительные практики, соблюдалась аскеза и процедуры самоочищения. 

Чем-то такой взгляд напоминает христианское "не согрешишь - не покаешься".  Однако это только кажимое совпадение, так как "грех" или трансгрессивность занимают тут более фундаментальную роль - практик как бы осваивает две крайности, и чистое и нечистое и становится владыкой границ, становится способным свободно переходить от одного к другому  как бы охватывая своим осознанием парадоксальную природу мироздания, одновременно и соблюдая строгие табу и нарушая их, одновременно познавая и мир порядка , и маргинальные области. Табу существуют не только для того, чтобы их соблюдать. Они еще и маркеры границы, которую можно преступить. Запретный плод сладок, а став доступным и не маргинальным - иногда больше не возбуждает интерес.  Кроме того - порядок может дать трещину и латать порядок больше не из чего кроме как заглядывая за подсказкой в маргинальные области. 

Во многих тантрических текстах из этого региона сексуальный обряд явно сравнивается с жертвенным ритуалом и является эзотерическим аналогом

ритуалов совершаемых публично в храме. В центре внимания обряда стоит пероральное потребление сексуальных жидкостей, в частности, менструальной крови, как сакральной трапезы. Считаясь весьма нечистыми вне ритуального контекста, эти жидкости становятся основным источником как мирской так и потусторонней силы получаемой в результате практики. Как описано в Кауладжнянянирнае, эти обряды кульминируют в первую очередь на оральном потреблении менструальной крови и спермы  которые сначала испускаются, затем собирают в сосуд, смешивают с алкоголем и потребляются  всеми участниками ритуала: священнослужитель помещает эту смесь в рот инициируемых.

Одним из хорошо и подробно описанных ритуалов подобного характера есть в Йонитантре семнадцатого века  из Куч Бехара, области соседней с Ассамом, где тоже был распространен культ Камакхьи. Практик должен почитать женщину участвующую в ритуале как саму богиню, особо почитать ее йони, повторять "йони йони! и визуализировать йони, совершая с ней половой акт. Менструальная кровь и семя, добытые в результате ритуала считаются бали, (жертвой) и  становятся пищей для подношения (найведьям). Шотерман увидел, что структура ритуала напоминает ведический ритуал жертвоприношения и потребления сомы, божественного напитка дарующего всевозможные духовные блага. Эти вещества являются как бы физическими носителями силы богини для адептов культа Камакхьи, но они крайне нечисты для браминов и использование их в ритуале по структуре аналогичной ведической становится вызовом, жесткой трансгрессией общепринятого порядка. Однако откровенное употребление нечистых вещей сторонниками культа никак не считаются сексуальным распутством и полным анархизмом. Трансгрессивные техники не призваны удовлетворить гедонистические наклонности. Мы встречаем тут некую игру с границами между табу и трансгрессией, запретом и нарушением запретов, которые стоит освоить, осознать, даже воссоздать, а затем нарушить.  Сначала нужно узнать границы чистоты, даже преувеличить их, прежде чем можно будет их нарушать. Практик оказывается в положении, что нарушая закон,

он все равно сохраняет свое я, самого себя и свое отношение любви и преданности богине, и более того, вместо падения в мир бессильных безумцев, он напротив, ожидает увеличения силы и возвеличивание до самообожествления. Поломав границы  изолирующие его от полноты и целостности, он ожидает получить не только плоды доступные в чистом пространстве, но и безграничную силу амбивалентного бога. Как это происходит? Можно много спекулировать на эту тему, чем и занимаются религоведы, адвокаты величия трансгрессивных методов. Несомненно есть рациональные вполне себе естественные и интуитивно понятные пути как это можно сделать. Правда вот в том, что сами тексты об этом не рассуждают, не рассказывают как и почему. Стиль текста - указать и предписать ЧТО делать а затем сразу же воспеть величие плодов проделанной практики. Почему - это не тот вопрос которым задаются авторы тантр, но тот вопрос который интересен прежде всего современному человеку. Вот религоведы, культурологи и лица ищущие истину в писаниях и предлагают тьму тьмущую ответов на вопросы почему и как это происходит. Тут приведу парочку идей , например Батайлле. Одна из его идей состоит в том, что временный прорыв за границы чистоты видимо дает прилив энергии, как выпускание пара из под давления. Эта техника никогда не даст эффекта, если прежде не создать этого давления чистотой, рациональностью, и порядком. Если же удается высвободить эйфоричную, мощную энергию радости освобождения от закона, после чего становится возможным использовать эту энергию для любых целей, прежде всего цели окончательного освобождения от заточения уже не социальных законов, но законов воплощенной жизни. Так интерпретирует смысл  этого ритуала Батаилле. Однако это было бы слишком ограниченным пониманием свести смысл трансгрессивных ритуалов к эйфории от нарушения законов. 
Как говорит Алексис Сандерсон "путь силы" противопоставляет себя пути ортодоксальной  чистоты. Путь чистоты предполагает устранение опасных загрязнений, остатков, отбросов, маргинальных и нечистых сил, а вот путь силы стремится именно "высвободить невероятную мощь нечистоты" и таким образом достичь своего рода "безграничной силы посредством искусства откровения", так как "абсолютная нечистота - это абсолютная Сила". (Purity and Power, 201, 199)

Что это за силы, к которым стремились ассамские преданные Камакхьи и не только? Среди плодов практики (пхалам) ассамские тексты и многие другие трансгрессивные тантры называют сиддхи (достижения, сверхспособности), которые получают практики сумевшие добиться благосклонности богини.  Йогические тексты отличаются некой брезгливостью к любым сиддхам на пути к окончательному освобождению. Для трансгрессивных же направлений приемлемы разнообразные достижения. Например: неуязвимость в битве, контроль над правителями и женщинами, победа во всех трех мирах, власть над всем миром. Но более всего, это приносит освобождение. Можно подумать, что грязный секс и кровожадные жертвоприношения - это всего лишь начальные стадии трансгрессии ведущие к так сказать «трансгрессии без границ», преодолению любых стен запретов и границ во всем мороздании, бесконечный прорыв сквозь самоограничения, ограничения индивидуального я через мистический опыт вплоть до окончательного растворения ограниченного эго и трансформацию в божественную  бесконечность. Также и вполне себе мирская способность привлекать противоположный пол - маленькая ступенечка в длинной лестнице восхождения к богомогуществу. Конечная же Цель трансгрессии (пхалам) на много более амбициозна чем просто выход из под социального контроля или из под системы моральных ограничений. Цель - выход из под ограничений самого человеческого сознания, из ограничений самого существования как человек, из под власти любой конвенциональной реальности, выход в бесконечный мир исключённых возможностей. Мир, держащийся на балансе между двумя полярностями должен быть преодолен. Так человек возносится до уровня бога, держателя всех сил, но свободного от их власти. Главная граница для преодоления - это граница между человеком и богом. Так в ассамской Акулавира тантре сказано:

«Он - Шива, он - высшее божество... он и Архат и даже Будда. Он и богиня и бог, он и учитель и ученик. Он и объект медитации и тот, кто медитирует и он тот самый сущий во всем.» (см. также Кауладжнянанирная, 24-26)

Красивые и великие цели. Примечательно, что подобные цели кочуют из текста в текст и не обязательно текст трансгрессивного характера. Божественные сферы неизменно остаются маяком для всякой практики. А вот практики достижения весьма разнообразны. Традиции, которые превозносят понимание смыслов, знание (джняну) как основной метод достижения цели и даже самоцель, частенько игнорируют буквальное исполнение трансгрессивных действий, перенося их в умозрительную область, в мир символов и символической репрезентации. Не обязательно постоянно крутить колесо для того, чтобы понять смысл и символизм вращения. Такова, например, отчасти Сваччхандабхайрава, традиция чистого Бхайравы (само по себе это словосочетание отчасти абсурдно, так как Бхайрава - само воплощение ужаса трансгрессии, маргинальности и нечистоты). Однако, очищенные как бы от кроваво-похотливого наследия, именно такие традиции завоевывали все больше и больше пространства в обществе, не угрожая этому обществу девиантным поведением своих последователей, но позволяя осваивать в медитации и практике все аспекты реальности. Вопрос так и остается открыт. Зачем нужно буквальное исполнение ритуалов жертвоприношения животных, секс с отверженными в обществе и крайне беззащитными женщинами, зачем нужны поедания экскриментов и других нечистот тела?

Хотелось бы еще указать на один аспект ассамской тантры, на отношение к женщине. В ритуале она несомненно обожествляется, но вот признаков феминизма, которые так любят видеть в этих ритуалах современные последователи, как то не наблюдается совсем. Женщина изначально приглашается та, что наиболее унижена существующим социальным устройством, она беззащитна перед насилием. Становится ли она частью сообщества ассамских практиков сексуальных ритуалов и изменится ли ее статус после ритуала? Может да, а может и нет. Судя по тексту, она как была вешья до ритуала, так ею и осталась после ритуала и будет и дальше претерпевать все тяготы низкого социального статуса. Ее так же утилизируют после ритуала, как и другие элементы подношения, она станет тем самым "остатком", который опять отправят туда, откуда она пришла, в "отбросы общества". Есть множество указателей, что индийский шактизм никак не соответствует идеалам современного феминизма и почитание мужчинами женского йони никак не смягчает мускулинное отношение к женщинам. Скорее это выглядит как гипертрофированный гетеросексуализм. В текстах совсем мало маячков о существовании сообществ, где женщина занимала достойное положение. Обычно же она просто объект вожделения, а не субъект и полноценный участник. Она участвует в ритуале как пассивная кукла, иконка над которой совершаются манипуляции. Кроме того что она обожествляется как воплощение самой богини, вся процедура секс-ритуала напоминает ритуал жертвоприношения, где женщина оказывается в роли жертвы. Как жертвенное животное, которого никто не спросил, хочет ли оно отдать свою жизнь, но которое моют, чистят, кормят и украшают и отождествляют со всеми возможными космически-величественными качествами только для того, чтобы просто отсечь голову, так и женщину на алтаре не особо спрашивают и не предлагают ей активной роли.  Примечательно также что ничего не сказано в тексте о том, какие плоды она получит в результате ритуала. Все плоды адресуются мужчине священнослужителю или практику исполняющему ритуал. Жрецы в храме Камакхьи - исключительно мужчины. В направлениях Агхора едва ли встретишь женщин, хотя, будучи все таки нарушителями правил, некоторые мужчины садху формируют пары, беря под покровительство какую нибудь женщину в качестве ученицы и жены одновременно. Это лучшее на что может рассчитывать женщина в трансгрессивных культах. Этим существенно отличается хинду тантра, и то, что практикуют современные западные искатели освобождения, декларирующие свою приверженность путям тантр. 

Святая скотобойня в храме Камакхьи.